Industrial

Еще святые говорили, что без страния, нет святости, только страдания даруют святость. «Быть великим человеком и святым для самого себя — вот то единственное, что важно», - словно вторил им Бодлер. Изначально музыканты действительно походили на Tokyo Hotel, причём солист носил причёску, похожую на огромного чёрного ежа и с чёкой на лбу. В дальнейшем музыканты меняли цвет волос, мелировались, пользовались косметикой и носили то обыкновенные джинсы, то длинные кожаные юбки. Сеня мы являемся свидетелями того, как уже в нашем мелкобуржуазном обществе «позитивщики» становятся героями нашего времени, а страдания изгоняются из жизни также как и тогда, двести лет назад. Шли с открытым забралом против мелкобуржуазного искусственного рая, его добропорядочности, комфорта, морали, первыми принявшие на себя удар пошлости, невежества и фарисейства. Отпадный образ у них получился! Чёрный цвет и поская одежда сделали их законодателями моды! С выходом в 90-м году альбома Viator стало модным носить причёску под названием «площадка» и DM окончательно отделились от своих коллег по цеху в стилческом плане. Шарль Бодлер достоин того, чтобы быть первым в списке проклятых поэтов - поэтов рода Каина. Они, проклятые и гонимые,- Эдгар По, Шарль Бодлер, Стефан Малме, Артюр Рембо, Лотреамон, Вийон (список можно продолжать). В 1986 году вышел очередной альбом группы Black Celebration и следом за ним Music For The Masses, который прославил группу на весь мир. Практически все синглы с этого альбома стали настоящими мими хитами. И пошла мода на куртки-косухи, кожаные брюки и сапоги с высокими голщами. Вообще-то, подобные вещи уже были достаточно популярными в то время, но Depeche Mode впервые употребили их в мире музыки. Шарль Бодлер, когие называют слабым, несчастным, инфантильным, а наиболее злобные – сатанинской натурой, не боялся страданий. Он был воином, считая, что на свете есть лишь три существа, достойные уважения: священник, воин и поэт. И он был единством этих трех ипостасей. Правда, юбку носил только Мартин Гор, так как отличался особой экстравагантностью и раскованностью. Поэт считал, что истинного, а не искусственного блаженства заслуживает только тот, у кого счастье, как его понимают смертные, не вызывает ничего кроме тошноты (дневник «Мое обнаженное сердце»).